— Что? — я окинула комнату взглядом еще раз и наткнулась на маленькую пухленькую женщину, ростом сантиметров сорок всего. — Вот же ликопердон! — выругалась я и попыталась отползти от нее.

— Сама ты, лико-чего там? Ну, фри Элли, балуешь, уйду от тебя — грязью зарастешь! — обиделась странная женщина, а потом присмотрелась ко мне и как отпрыгнет в сторону. — Чур, меня! Ты кто? И не ври, точно не фри Элли, я-то вижу! Домовые все видят!

— Простите, первый раз вижу домового, —  от неожиданности я не сразу даже нашла, что сказать. —  Меня зовут Элeoнopa Poбepтoвнa Левитина, и сюда меня привела Эллион. Сказала, что ее убили.

— Стало быть, ты заблудшая… Плохо. Жаль девочку, — домовушка тяжело вздохнула и исчезла. — Найти надо душегуба, — она появилась на заправленной кровати, — да не смотри ты так на меня. Маги и прочие нас в серьез не воспринимают, а зря, младшие народы ближе к магии, многое видим, многое помним, многое знаем. И хорошо, что из наших фри Элли только со мной общалась, никто о тебе не узнает, я не скажу, и ты не говори. Она хорошая была, в память о ней помогу так и быть.

— А как же моя жизнь?

— Нет души, значит, тело мертво. По крайней мере, без специального ритуала точно, фри Элли знала, спрашивала, слушала. Так, полчаса на тебя потрачу сейчас, вечером потом приду, повезло тебе, что сегодня выходной.

— Какое счастье, — дернулась я. — Умерла, оказалась в чужом теле, да еще и в выходной, — глаза предательски намокли.

— Ша! Прекрати истерить! — удивительно, но домовушка так мне напомнила меня саму, что взяла в руки я себя моментально. — Исследования фри Элли вела, о трех составляющих сущности: физической — это тело, магической — это дар или дары, как повезет, и энергетической. Мы называем это душой.

— Мы тоже, — кивнула я. — Не все человечество, конечно, но есть такое понятие.

— Хорошо. Девочка считала, что их можно разделять.

— Зачем? — вот уж точно глупое занятие.

— Для разного. Поддержать душу рядом с телом, пока его лекари доводят до жизнеспособного состояния, лишать даров преступников-магов, было бы умение — найдется применение.

— Конечно, — только у меня сразу нарисовались совсем другие картинки. — Или отнимать дар у одного и отдавать другого, подменять души, как получилось у нас с Эллион.

— Об этом она не думала, юная, умная, но глупая, — покачала головой домовушка. — Ты тоже будешь фри Элли. Теперь. Надеюсь, найдешь душегубов.

— Но это значит, что мне придется жить за нее…

— Если не хочешь снова умирать, то да, — усмехнулась женщина. — Меня Глафирой кличут. Спрашивай, чего надо в первую очередь?

У меня в голове крутились тысячи вопросов, но было понятно, что домовушка не ответит на все, да и не сейчас.

— Мне бы больше об Эллион узнать, кто она, откуда, кто родители, есть ли друзья, чем занимается, кроме исследования?

— Ох, тебя понесло. Знаю, что она сирота, непростая девочка, дядя ее в совете Мерсии, опекуном был, а сейчас она уже совершеннолетняя, закончила эту академию и осталась на аспирантуру. Ведет занятия, но не скажу какие, у кого и сколько часов в неделю. Друзей вроде не было таких, чтобы закадычных, но знакомые есть, покопайся в ее магбуке, может, что и узнаешь полезного, я в этих человеческих изобретениях не разбираюсь. Академия наша большая, тоже посмотришь, вся информация в инфополе есть думаю.

— То есть она и учится, и преподает?

— Скорее проводит исследования и мучается со студентами. Не ладила она с ними, жаловалась, что не видят в ней авторитет дети. Хотя какие там дети, здоровенные бугаи и девицы.

Я задумалась, преподавать не страшно, вот только если знать предмет. А вот ее научные изыскания…

— А сколько по времени может длиться аспирантура?

— Та хоть десяток лет, пока она детишек учит. Знай только контракт продлевай и живи себе спокойно. Ну как спокойно, куратор все равно будет проверять, как идут дела.

— Куратор?

— Помяни демона, он тут как тут, — шепнула домовушка, а в дверь постучали. Да так, что она заскрипела, пообещав после очередного удара разлететься в щепки. — Саймон Ригетти.

— Он демон? — в ужасе я посмотрела на дверь.

— Нет, хуже, — пролепетала домовушка, исчезая.

— Эллион! — от грозного рыка из-за тонкой преграды я подпрыгнула.

Глава 2

Мужчина за дверью терял терпение, а я никак не могла набраться смелости и открыть. Я, взрослая женщина, педагог с немаленьким стажем, дрожала как осиновый лист, это раздражало неимоверно. Но после третьего обещания выломать дверь, я все же собрала волю в кулак, подошла, дернула ручку и остолбенела.

— Эллион ван Лейтон! Сколько раз я предупреждал тебя не проводить эксперименты в собственной комнате? Сколько раз я просил брать хотя бы лаборанта для подстраховки? — невероятные желто-зеленые глаза смотрели на меня с такой искренней яростью и беспокойством, что я с трудом отвела взгляд и мельком оценила «противника».

Куратор был темноволосый, с аккуратной стрижкой, кажется, она называется «принстон», одет в плотно сидящий на нем синий костюм с белой рубашкой. И, складывалось впечатление, что чтобы подавлять тебя, ему нужно было просто находиться рядом. Таких идеальных мужчин в моей жизни не было не то что давно, а скорее никогда. Это пугало.

— Простите, я больше не буду, — прошептала я и опустила взгляд ниже, посмотрев на свои босые ноги. — Вот же фораминифера! — чертыхнулась я, обнаружив, что стою перед ним в топике на бретельках и шортиках, больше смахивающих на нижнее белье. — Пижама!

— Фри Эллион, — до мужчины тоже, наконец, дошла вся двусмысленность ситуации. — Я бы хотел поговорить с вами… Более одетой, — он презрительно фыркнул и отвернулся.

А мне на секунду стало обидно. В своем родном теле и родном мире у меня не вышло наладить личную жизнь, те с кем я знакомилась, не выдерживали бойкого характера, проверки бесконечных тетрадей по вечерам и  моих претензий. Не встретила я спутника жизни, что отвечал моим минимальным требованиям, хотя не сказала бы, что они высоки. Разве сложно быть честным, ответственным, держать слово и отвечать за него, уважать и поддерживать? Мне всегда казалось, что нет, но я ошибалась. Да и не было особо выбора, что в институте, что в школе преобладал женский коллектив.

— Я вам совсем не нравлюсь? — ляпнула я раньше, чем подумала. А когда подумала, то ужаснулась, но уже было поздно.

— То есть, ты, фри Эллион, даже не скрываешь, что пытаешься меня соблазнить? — опешил мужчина.

— Нет, — ответила я, и недоумение лишь глубже отразилось на его лице. — Это не я пытаюсь, а вы, не я же пришла к вам в комнату утром выходного дня и застала в неглиже, что ожидаемо.

— Невероятно, ты…

— И почему вы мне тыкаете? Мы что, с вами на брудершафт пили? Нет… По крайней мере я такого не помню, а потому, обязательно учту ваше пожелание на счет экспериментов, но впредь, будьте добры, если не хотите видеть меня в таком виде, то предупреждайте о визите заранее.

— А если хочу? — вкрадчивым голосом произнес он.

— Хотеть не вредно, лямблия тоже хочет быть не простейшим эукариотом, а хотя бы кошкой. А нет, не хочет, у нее нет мозгов, чтобы чего-то хотеть, — улыбнулась я, пискнула, — до свидания, —  и закрыла дверь.

А после, хихикая, сползла по косяку. Неужели я флиртовала? Такое ощущение, что не делала этого сто лет. Так приятно. Но нужно быть осторожнее, как минимум, пока не адаптировалась. Странно было ощущать себя такой, молодой, легкой, полной сил, понимать, что нет больше кучи хронических заболеваний, надоедливых родителей, занозы-директора, бесконечных уроков по зум и забитой домашними заданиями почты.

Тут я посмотрела на стол и увидела прямоугольное зеркало на подставке, в правом верхнем углу светился голубой значок, треугольник в круге. Что там говорила Глафира? Залезь в магбук, посмотри информацию в инфополе. Боюсь я рано обрадовалась, и здесь есть аналог интернета, а если я преподаю, то и ученики с уроками меня ждут не дождутся.