Я же зашла в комнату и счастливая упала на кровать.

— Тоже мне не позволяльщик нашелся, — хмыкнула я, но в глубине души прекрасно понимала, что этот черствый и вредный оборотень туда уже запал.

Глава 31

Насыщенные выходные сменились мерным лекционным будним днем. С первым курсом мы дошли до грибов. И я хотела бы с головой погрузиться в учебный процесс, лишь бы не перебирать с нежностью события прошедших дней.

— Лесли, где потерялся Миша?

— Он что-то съел не то, фри ван Лейтон. И приболел.

— Ага, заболел. Воспалением хитрости, — съязвила я. — Как можно съесть что-то не то в нашей академии, когда в столовой вы сами заказываете еду и все продукты исключительной свежести? Максимум, где вы можете отравиться, так это у меня на практике. Пиши ему, я требую либо его присутствия здесь, либо в лекарском крыле, и соответственно со справкой оттуда на следующем занятии.

— Он сейчас придет, — буквально через мгновенье отчиталась вампирша, настукивая ругательные сообщения, как я понимаю своему парню. Как они сдружились с первого занятия у меня.

— Хорошо, можешь написать ему, чтобы не боялся, на этот раз никаких санкций применять к нему не буду. Но это в последний раз, когда он так легко отделался. Итак, грибы. Отравление грибами происходит за счет ядовитых метаболитов, кто мне скажет, как они называются? — взметнулась вверх рука Игрема. — Давай Ларс.

— Микотоксинов! — не успел он ответить, как я чихнула. — Будьте здоровы.

— Молодец. Спасибо, я учту это на зачете, — улыбнулась я, а студенты засмеялись. — И чаще всего отравление связывают с употреблением в пищу грибов, которые называют макромицетами, их принимают за съедобные виды. Или, кто-то умудряется отведать блюдо из испорченных грибочков: перезревших, червивых, неправильно хранившихся. Хотя при этом некоторые виды плесени, а я напоминаю, что плесень это грибы, мы используем и для кулинарии, и для создания лекарств. Записываем, макромицеты это высшие грибы, микромицеты  — все остальные, имеющие микроскопические размеры. Именно они представляют собой наибольшую опасность в токсилогическом отношении. Поражают продукты и даже живность, что мы употребляем в пищу.

— А как понять, поражена ли еда или нет, если они микроскопические? — раздалось с парт.

— И это мы тоже изучим, чуть позже, — улыбнулась я, все же умеют они задавать практические вопросы. Знают, что теория теорией, но ей одной сыт не будешь. — А пока записываем. Афлатоксины, преимущественно поражают печень, можно определить по симптомам: вялость, отсутствие аппетита, нарушение координации движений, судороги, парезы, нарушение функций желудочно-кишечного тракта, потеря массы тела. Так же отеки, водянка и в некоторых случаях желтуха.

— Мне уже страшно идти на обед, — прошептала Лесли, усердно записывая за мной.

— У нас такого не предложат, не волнуйся, магический контроль не пропустит. Эрготоксины, действующие вещества гриба спорыньи, что очень любит злаковые культуры, — студенты взвыли, а я продолжила достаточно бодро диктовать, ведь нам нужно было успеть пройти не только возбудителей и симптомы отравления тем, что невидимо глазу, но и вполне заметными ложными опятами и прочим. Следующая практика у нас в лесу, будем собирать грибочки, и ребята должны знать, что и как нужно собирать.

Вторая пара пробежала еще быстрее, третий курс прилежно слушал последние изменения в уголовном кодексе королевства и усердно делал себе пометки. Только Трой подошел ко мне и сказал, что выбрал криминалистику в качестве специализации, попросив договориться с их куратором о дополнительных для него занятиях в следующем семестре. А еще спросил, что произошло с его мамой, на что я просто пожала плечами. Не говорить же правду? Да и подтереть память это не исправить характер. Просто скорректировать отношение к определенным обстоятельствам.

А вечером меня ждала боевка в новом формате. Один на один с Саймоном. Я ждала ее с нетерпением и в смешанных чувствах, не зная, как себя вести. У нас и свиданий-то не было, а уже целовались. И он не обещал мне ничего, но подслушанный разговор подтверждал серьезность его намерений. Но он-то не знает, что я в курсе. И что мне делать?

— Здравствуй, — растерянно произнесла я, подойдя к одиноко стоявшему посреди полигона куратору.

— Здравствуй, — эхом ответил он мне. — Готова к индивидуальному занятию? — вопрос был явно с подвохом, так как Ригетти ехидно улыбался.

— Даже и не знаю, что ответить… Всегда готова?

— Оригинальный ответ, — рассмеялся мужчина. — И хороший. И мы изменим тактику обучения. Обычно, как ты могла заметить, мы тренируем в аспирантах силу, ловкость, выносливость, достигать цели в условиях работы в команде или в одиночку. Ты, Элли, удивительная, ведь пошла дальше, начала думать раньше и шире, чем все остальные. В случае с любым другим деканат принял бы решение просто увеличить нагрузку, так сказать «закрепить результат». Но не с тобой.

— Что же во мне такого особенного?

— Твоя сила и твой характер, — покачал головой куратор. — Твоя магия невероятна, но ты сама упряма и своевольна. И должна осознать и запомнить, что дар не бесконечен, уверенность в себе это прекрасно, но самоуверенность может привести к неприятным последствиям. А потому будем учиться не использовать магию там, где можно обойтись без него, и вбивать в голову то, что у тебя могут быть все дары, но это не значит, что резерв будет на каждый отдельно.

— И что мне делать?

— Сейчас? Бежать. Десять кругов вокруг полигона. Начинай! — улыбнулся мужчина.

Вот тебе и романтика, вот тебе и совместные занятия. И чего я ворчу? Хорошо бегу, разминаюсь, наверное, он будет давать мне что-то такое, для чего нужны хорошо разогретые мышцы.

И если бы я знала, как права, то бежала бы не вокруг полигона, а подальше от него.

Не зря этот предмет назывался «боевые искусства», и так грубо и коротко его сократили до боевки, потеряв вместе с этим и смысл названия. И потому я уже сорок минут раз за разом падаю на землю после очередного приема.

— Видимо, индивидуальные занятия состоят в том, чтобы оставить на мне как можно больше синяков, — проворчала я, поднимаясь и отряхиваясь.

— Если хочешь, — Сайсон заломил мне руку в захвате и прижал к себе, — у меня есть замечательная мазь, которая избавляет от них за пару часов.

— Ты же лекарь, мог бы вылечить и без мази, — парировала я.

— Без мази я буду лечить не касаясь и через одежду, — усмехнулся он.

— Спасибо, справлюсь как-нибудь сама.

— Все, закончили, бой в темноте изучать пока рано. Кстати, неплохо бы было продолжить научную деятельность, которую ты уже почти месяц как забросила.

— Да, конечно, и я не забросила, я изучала некоторые несостыковки, что возникли в прошлый раз, в ближайшее время повторит эксперимент,

— Надо ли мне тебе напоминать, чтобы ты не делала ничего в одиночку. Нужен тот, кто может помочь.

—  Обязательно, может быть, это будешь ты? — ответила я, а потом сделала серьезное выражение лица. Хотя… Ты же стесняешься меня в нижнем белье, поэтому пусть за мной присмотрит лаборант, у него девушка есть.

—  А что, в одежде ритуал проводить нельзя?

— Нет, конечно, как такое вообще можно было подумать, — откровенно смеялась я.

Так, перешучиваясь, мы пошли в общежитие. И он снова проводил меня до двери, поцеловал и ушел. Но я не расстроилась из-за этого странного поведения. Наконец поняла, что он боится меня напугать, почувствовала, что он сдерживался все это время из последних сил.

А ближе к ночи мне написал Томми. Вроде бы они нащупали ниточку, один из свидетелей сознался, что видел пару раз шныряющего в подвал странного парня. И то, он его запомнил только потому, что у мальчишки была фибула лекаря на плаще, мужик подумал, что тут делать лекарю, в таком нехорошем месте. Они же на вес золота. Да, человек с такой «приметой» в столице как иголка в куче иголок, и не факт, что это тот, кого мы ищем, но хоть что-то. А еще серж сказал, что Саймон зачастил к инспектору. К чему бы это? Неплохо бы поразмышлять, да только сон сморил меня раньше, чем я придумала хоть какое-то путное объяснение.